Юрий Башмет и Михаил Пореченков привезли в Салехард «Облако в штанах»
Новый театральный сезон в Салехарде открыли актер Михаил Пореченков и камерный ансамбль «Солисты Москвы» под руководством дирижера Юрия Башмета. 14 сентября артисты привезли в арктическую столицу «Облако в штанах» — своеобразный дуэт поэмы Маяковского и музыки его великих современников. Корреспондент «Ямал-Медиа» узнала у гостей, откуда возник этот творческий симбиоз.
— Юрий Абрамович, вы оценили, как вырос культурный уровень салехардцев? В прошлый раз вы пожурили здешних зрителей за то, что те хлопают невпопад.
Ю. Б.: Но вы же аплодируете не прямо во время музыки, а в паузах. Аплодирует тот, кому искренне понравилось. Как сказал композитор Кабалевский, отвечая на похожий вопрос: «Мне нравится, когда аплодируют — это значит, у меня появился новый слушатель». На самом деле, аплодируют в джазе до сих пор — встал музыкант, сыграл импровизацию, зал хлопает, а музыка не останавливается, продолжается.
Музыка, которая отточена, вычищена, требует огромного труда и от слушателя тоже. Требует интеллектуальных, эмоциональных затрат. Авторы сами придумывали какие-то заполнения пауз. Моцарт, например, в перерывах между частями своей симфонии играл чужие произведения.
Надо к этому легко относиться. Главное, что вообще аплодировали, когда надо.
— Как правильно подать для зрителя такое слияние музыки и литературы?
Ю. Б.: Во-первых, тут замечательный артист, который читает каждый раз по-разному, импровизируя, но именно энергетически с верным посылом. Это большая помощь для музыки. Если ничего не сказать, и люди поймут, о чем речь в музыке, это очень увлекает любого человека. А тут нам в помощь Михаил, который читает и задает дорогу для восприятия музыки и текста.
Мы играем произведения этого же времени, но не специально написанную для поэмы. Авторы-то дышали одним воздухом, жили в одно время, я думаю, общались даже, были знакомыми. Теперь мы с Михаилом общаемся.
— Когда случилось первое выступление?
Ю. Б.: А я не помню. Ты помнишь?
М. П.: Я помню, в Хабаровске. За это большое спасибо моему другу Константину Хабенскому, который подарил мне возможность работать и общаться с Юрием Абрамовичем. Костя меня попросил один раз заменить его, и я рад, что теперь могу с великим мастером выходить на одну сцену.
— Юрий Абрамович, а есть ли у вас еще такие проекты с актерами, и если да, то с кем?
Ю. Б.: Есть. Я все жду, когда кто-нибудь из них не сможет, и я сразу побегу к Мише.
У нас есть с Женей Мироновым «Письма Ван Гога» и еще один проект, «Гамлет», причем он (Миронов — прим. авт.) читает, а мы играем оригинальную музыку Шостаковича к старому кинофильму. Ее мало кто знает, поскольку отдельно, как симфонию, ее почти не исполняют. И с нашим другом Костей Хабенским у нас есть «Карнавал животных» и «Евгений Онегин», где мы играем Шуберта. Там идея в том, что актеры читают текст Пушкина, потом профессиональные певцы поют хиты из оперы Чайковского, и такие знаменитые оркестровые номера.
— Под какую музыку звучит «Облако в штанах»?
Ю.Б.: Во-первых, Стравинский. Прокофьева много, Шостаковича много.
— Что стало отправной точкой для проекта? Вы изначально знали, что это будет «Облако в штанах»?
Ю. Б.: Да, конечно. И тут вопрос был именно в том, чем творческие люди, причем гениальные, дышат.
Это вообще интересный, до сих пор нерешенный для меня вопрос. Английский композитор Уолтон и советский композитор Прокофьев не общались в то время. Но та же форма произведений, похожие атмосфера, мелодика и гармония, и практически можно представить, что они вместе сидели и сочиняли в Англии, а потом в Советском Союзе. Это где-то носится в атмосфере, и не только в одной стране, но и вообще на земном шаре. То время помогало им сочинять, думать, отображать звуками состояние, природу. Каким образом?
Поэтому «Облако в штанах» Маяковского значит, что так воспринимали мир и выражали свои ощущения Прокофьев, Шостакович. Это вполне естественно.
Хотя на самом деле, те три эпизода Шостаковича, которые мы играем — это квартет, изначально посвященный маме. Но кто-то из правительства сталинского, мягко говоря, обратился к Шостаковичу, и это стало называться «Памяти жертв фашизма и войны». А вообще было маме, это знаменитый восьмой квартет, который сделан для струнного камерного оркестра.
— Михаил, когда вы читаете такие стихи, вы чувствуете энергетику поэта? Что вам помогает настроиться на нужную волну?
М. П.: Разминка речевая помогает настроиться на нужный лад, прогон перед началом всего выступления, общение с маэстро, чашечка кофе.
— То есть земные вещи?
М. П.: Абсолютно. Мы же все по земле ходим. Если бы я как птица летал, то говорил бы, что воздушный эфир мне помогает настроиться. Но мне помогают земные вещи, то, чему меня учили в театральной академии. А потом, когда начинаешь читать, главное — расшифровать, что поэт писал, какую закладывал мысль. Читаем не наизусть, потому что когда ты говоришь сам, то начинаешь привносить от себя какие-то вещи, ты уже сочиняешь свою историю, как переводчик. Текст перед глазами всегда останавливает от попытки собственной интерпретации.
Я слушал, как Маяковский читал. Есть в записи маленький отрывок из «Облака в штанах» — я пытался понять, как бы он сделал дальше. Суть должна быть все-таки в том, что он задумывал. Какую интригу он нес, какие внутренние тревоги. Почему его в диаметрально противоположные стороны кидает, почему он находится в такой нервной истории любви, творчества, отношения к Богу, к самому себе. Вот это разгадать. Надо трогательно относиться к тексту и к задумке автора. Потому что интерпретации в театральном мире достаточно широко используются, не всегда они правильные и корректные по отношению к автору.
— А есть еще вещи, которые вы хотели бы прочитать со сцены?
М. П.: У нас есть еще одно произведение — «Черный человек» Есенина, премьера уже была. Это небольшое произведение, но достаточно яркое, и в нем тоже есть, о чем подумать. Наверное, мы когда-то привезем его.
— В каких спектаклях и фильмах вы сейчас задействованы? В 2018 году вы уже были у нас с «Крейцеровой сонатой».
М. П.: Этот спектакль уже не играется, он ушел из репертуара, потому что появились новые вещи. «Бег» по пьесе Булгакова — его поставил Сергей Женовач. Блестящий спектакль, с удовольствием его играем, и публика его любит. Еще недавно была премьера по пьесе Олеши «Зависть» — «Заговор чувств». Вот две работы, которые сейчас в театре. Смею надеяться, что Сергей Васильевич (Женовач — прим. авт.) меня не оставит без работы, и наше сотрудничество продолжится.
Должны выйти две картины. «Родители», фильм Влада Фурмана о двух отцах, которые пытаются спасти детей от наркотической зависимости, но терпят в этом деле фиаско. Премьера в Нью-Йорке 14 сентября, потом она должна пройти здесь, в России. Вторая картина — «Русский крест» по поэме Мельникова, тоже должна скоро состояться премьера. И сейчас снимается большой сериал «Чайки», о женской волейбольной команде, где я — тренер (смеется).
— 15 сентября ваш тур по Ямалу продолжится в Ноябрьске. Почему вы посетите не все наши города?
М. П.: Не везде пригласили. И потом, у нас расписание сложное: мне 18-го выходить на сцену театра МХТ имени Чехова, а потом сразу ехать в Калининград, чтобы продолжать съемки в сериале. Семья возмущается все время — говорят, с нами хоть чуть-чуть побудь.