Самые интересные фильмы Никиты Михалкова: взгляд в прошлое, разговор о вечном и настоящем
«Все его достоинства и недостатки — типично режиссерские. Очень большой отпечаток наложила на характер профессия. За работой он сидит часами, спит часа по три-четыре. И спортом успевает заниматься, и в теннис играть… Но вообще он крайне авторитарный, он безусловный лидер. В общении это, конечно, доставляет неудобства. Ну а на площадке должен быть один гений. И у Никиты это всегда режиссер», — рассказывал о Михалкове его друг, актер Александр Адабашьян.
К юбилею мастера «Ямал-Медиа» рассказывает о его самых интересных фильмах. Почти все они о прошлом, о нашей истории, но вместе с тем и о вечном. О дружбе, любви, поиске смысла и счастья.
«Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974)
Тогда Михалкову было 29, здесь режиссер появился и на экране — как харизматичный злодей. Фильм получился жестким — о красных и белых, о предательстве и верности, а главное — о том, что на Гражданской войне своих и чужих не бывает. Это был вестерн (точнее, истерн) по всем канонам жанра: погони, перестрелки, степи, пыль. Эдуард Артемьев (постоянный композитор братьев Михалковых) написал музыку, которая до сих пор звучит плачем по утраченной России. А оператор Павел Лебешев (работал с Михалковым, Данелией, Соловьевым) снял степь так, что она казалась живой — то враждебной, то «всего лишь» равнодушной к человеческим трагедиям.
Главный герой Шилов (Юрий Богатырев) оказывается под подозрением у товарищей. И начинается игра в недоверие — та самая, которая потом растянется на десятилетия советской истории. Сам же Шилов ходит по краю и живет на краю (на это намекали и эпизоды с его участием): фанатик, человек без прошлого и, вероятно, без будущего. А фанатиков чаще всего предают именно «свои».
Это не только история о золоте и погонях — для режиссера было важнее показать другое: как и откуда у человека возникает внутренняя потребность докопаться до правды даже перед лицом смерти: идеология в картине отступила перед человеческим. «Меня сегодня возьмут и расстреляют, а мне еще правду узнать надо», — говорит Шилов, и это главная фраза в картине.
«Неоконченная пьеса для механического пианино» (1977)
Через три года Михалков экранизировал раннего Чехова. Взял пьесу «Безотцовщина» («Платонов») и сделал из нее фильм о дачной жизни интеллигенции конца XIX века, а точнее — о людях, которые слишком много говорят и слишком мало делают.
Герои пьют вино, «играют» на рояле, дурачатся в фантах, объясняются в любви — и больше ничего, пустота. Они несчастны не потому, что им плохо живется, а потому, что не умеют быть счастливыми. Сельский учитель Платонов (Александр Калягин) мог бы стать кем угодно, подавал большие надежды, но стал «никем». Его не «спасает» даже бывшая возлюбленная Софья (Елена Соловей), которая вышла замуж за другого, приехала на дачу и весь фильм пытается понять, можно ли еще что-то изменить.
Чеховская интонация получилась безупречной: никакого нажима, никакой морали, просто жизнь течет мимо, а люди живут на берегу этой реки и смотрят куда-то вбок. Правда, и воды в реке — по колено.
«Пять вечеров» (1978)
Фильм Михалкова по пьесе Володина — история о встрече через восемнадцать лет. Тамара (Людмила Гурченко) ждала Александра (Станислав Любшин) с фронта, но не дождалась, воспитывала племянника. А он вернулся — не с войны, из лагерей (напрямую об этом не говорится, но можно понять) — и пришел к ней, будто ничего не произошло. Все полтора часа они выясняют, состоялась ли их жизнь, снимают и надевают «маски», пытаются разобраться, что осталось от них прежних, на фоне скудного быта коммунальной квартиры.
Между героями столько недомолвок, столько потерянных лет, что кажется: говорить уже поздно. Но они говорят, и каждый вечер понемногу возвращает, казалось бы, безвозвратное. История движется по волнам памяти, пока не выясняется: любовь способна преодолеть и изжить всякую боль.
«Несколько дней из жизни И. И. Обломова» (1979)
Конфликт в романе Гончарова, по мысли Михалкова, происходит не между Обломовым и Штольцем или Обломовым и обществом, а внутри самого человека. В образе героя нет ни грамма карикатурности — он погружен в собственный мир детства, воспоминаний, где есть родители, где все кажется вечным и неизменно прекрасным. И сам Штольц (Юрий Богатырев) не столько противопоставлен Обломову (Олег Табаков), сколько дополняет его, демонстрируя другую сторону человеческой натуры.
Примирение сторон возможно, но оно требует жертв, на которые не каждый осмелится. Поэтому и встать с дивана еще не значит с него сойти, как и делать дело еще не значит жить им, да и любовь — это не романтика, а либо пошлость, либо драма.
Финал фильма наполнен светлой грустью: Ольга Ильинская (Елена Соловей) понимает, что отвергла свои же настоящие чувства ради навязанных мнимых перспектив. Но по лугам снова бежит кудрявый мальчик, и сверху на него смотрит Бог, а значит, надежда все еще есть.
«Родня» (1981)
Это трагикомедия о тотальной разобщенности: Михалков обратился к теме разрыва между городской и деревенской жизнью, поколениями и их представлениями о семейных ценностях.
Конфликт развивается без лишнего драматизма, но с большой долей горечи: для Марии Коноваловой (Нонна Мордюкова) семья — это кровная связь, которую ничто не разорвет. Для ее дочери (Светлана Крючкова) и других горожан семья — формальность, привычка, источник раздражения. Но с потерей веры в родственные связи теряется и вера в себя. Люди живут рядом, а не вместе, все говорят одновременно, а никто никого не слышит.
Однако и сама Мария как человек традиционных устоев вовсю проявляет свою иррациональную природу, порой перерастающую то в нелепицу, то во враждебность. В финале она собирается обратно в деревню. И снова режиссер оставляет надежду на примирение: Марию пытаются удержать дочь с внучкой.
«Утомленные солнцем» (1994)
Действие картины о последних днях жизни комдива Сергея Котова (Никита Михалков) происходит на даче летом 1936 года. Неторопливая, почти усадебная жизнь нарушается неожиданным приездом Мити (Олег Меньшиков) — давнего друга семьи и бывшего жениха супруги Котова (Ингеборга Дапкунайте).
Этот фильм — семейная идиллия, которая рушится на глазах. Котов играет с дочкой, обедает с родственниками, купается в реке. Митя, который, как выясняется, работает в НКВД, улыбается, бренчит на рояле, флиртует. Никто не говорит прямо, что происходит, но комдив узнает, зачем приехал «друг семьи», и они играют в приличия до последнего.
За этот фильм Никита Михалков получил «Оскар», Гран-при Каннского кинофестиваля и Государственную премию РФ. Больше всего хвалили за визуальную красоту, хотя суть была, конечно, не в картинке. Режиссер снял яркий солнечный день — и то, как свет постепенно превращается в тьму. Этот фильм о том, как тоталитарная машина перемалывает своих героев. Котов строил эту машину, верил в нее — и она его «съела». Его увозят на «воронке», и он плачет не от страха, а от обиды, потому что предали те, кому он служил всю жизнь, — и снова «свои».
«12» (2007)
Это ремейк фильма Сидни Люмета 1957 года «Двенадцать разгневанных мужчин», прозрачная метафора Тайной вечери. Но действие перенесено в современную Россию, а присяжные решают судьбу юноши, обвиненного в убийстве приемного отца, воевавшего на Кавказе.
Плохое и хорошее в фильме идут рука об руку, потому что этот мир — человеческий: люди — не апостолы и не ангелы, но они и не звери. Каждый из персонажей представляет определенный социальный слой, а их споры отражают глубинные конфликты российского общества.
Режиссер сумел превратить камерную судебную драму в высказывание о взаимопонимании и ответственности каждого за судьбу другого человека. «Мы слушаем и делаем вид, что мы слышим, но когда мы спрашиваем, как дела, мы делаем это не для того, чтобы услышать ответ. И так мы сами теряем свой иммунитет, потому что когда тебе будет нужно, чтобы тебя выслушали, а тебя будет ждать только «отлично, fine», — в этом и заключается глубинная проблема этой истории», — так объяснял Михалков смысл картины.
«Солнечный удар» (2014)
По сюжету рассказа Бунина поручик (Мартиньш Калита) встречает на пароходе замужнюю женщину (Виктория Соловьева), они проводят ночь в гостинице, а утром она уезжает. Молодой человек остается в городе, пытается ее найти, сходит с ума от тоски.
Но режиссер добавил в свой фильм второй временной пласт, уже по мотивам бунинских «Окаянных дней», — Гражданскую войну и трагические события 1920 года, когда тот же офицер в числе других пленных белогвардейцев ожидает своей участи в трюме парохода. Связь двух столь разных эпох — через воспоминания и переживания главного героя.
Это кино о том, как солнечный удар страсти оборачивается солнечным ударом безумия для целой нации, а незнакомка в фильме становится воплощением дореволюционной России — прекрасной, желанной и безвозвратно утраченной. Контраст между светлым прошлым и трагическим настоящим поддерживает и визуальная составляющая: теплый золотистый свет минувшего сменяется холодной цветовой гаммой в эпизодах о красном терроре Гражданской войны.
«Солнечный удар» стал для Михалкова продолжением размышлений о русской истории, начатых в «Утомленных солнцем» и «Сибирском цирюльнике» (1998). Так режиссер последовательно исследовал тему слома эпох, его влияния на судьбы обычных людей и снова подвел к мысли о том, что величайшие потрясения начинаются со всеобщего безмятежного бездействия, изредка нарушаемого мимолетными драмами, которые постепенно могут подвести к безрадостному финалу.
Ранее мы рассказали, чем интересна телеэпопея Андрея Кончаловского «Хроники русской революции».
Самые важные и оперативные новости — в нашем телеграм-канале «Ямал-Медиа».