Штык и перо: как поэт Алексей Сурков стал голосом военного времени
13 октября исполняется 125 лет со дня рождения поэта-военкора Алексея Суркова
Детство и юность поэта
Алексей Александрович Сурков родился в 1899 году в деревне Середнево Ярославской губернии в крестьянской семье. Как и многие деревенские ребята, с детства много трудился, в возрасте 12 лет его отдали «в люди». Он отправился в Санкт-Петербург, где успел поработать у мебельщика и столяра, в типографии и порту. Будущее казалось определенным — смышленого крестьянина ждала карьера приказчика. Однако бурные события начала XX века изменили его судьбу.
Революция и Гражданская война стали для Суркова, как и для многих его сверстников, своего рода «университетами». С 1918 года он начал публиковаться в «Красной газете» под псевдонимом «А. Гутуевский». Вскоре Гражданская война увлекла его на фронт. Бился с белогвардейцами, год провел в плену, участвовал в подавлении Антоновского мятежа. «На войне и в плену, увидев воочию звериную, бессмысленно жестокую суть и обличие тех, кто кичился фальшивым званием защитников культуры и человечности от большевистского варварства и бесчеловечия, завершил я прохождение курса «науки ненависти» к капитализму и капиталистам, их помощникам и лакеям», — писал позднее поэт.
Начало литературной карьеры
После демобилизации Сурков вернулся в родную деревню и стал «избачом» — руководителем избы-читальни. В 1922 году он включился в борьбу с неграмотностью уже как уполномоченный политпросветорганизатор, селькор, а позднее, после приема в ВКП (б) в 1925 году, и главред губернской газеты «Северный комсомолец». В 1928-м его избрали в руководство РАПП — Российской организации пролетарских писателей, предтечу Союза писателей СССР.
Такая карьера по тем временем не казалась головокружительной. После революции и гражданской войны способная и активная молодежь всегда быстро поднимается по карьерной лестнице. Так и талантливому поэту Суркову удалось стать одним из лидеров советской литературы, которая стилистически изначально была довольно разнородной. Вместе с ним в литературу вступили бывший «серапионов брат» Николай Тихонов, футурист Николай Асеев, конструктивист Владимир Луговской, мистик-театрал Павел Антокольский.
Однако новое время требовало новых ориентиров. Первый сборник стихов Суркова «Запев» вышел в 1930 году. И сразу — резкое отмежевание от «чужой» стилистики:
«Каюсь. Музу мою невзлюбила экзотика.
Не воспитанный с детства в охотничьих играх,
Мой герой не ходил на Чукотку на котика
И не целился в глаз полосатого тигра.
И норд-ост не трепал его пышные волосы
Под оранжевым парусом легкой шаланды.
Он не шел открывать неоткрытые полюсы,
Не скрывал по ущельям тюки контрабанды…»
Алексей Сурков
Впрочем, Сурков, как и многие его современники, тоже был романтиком. Но — не изолированным от мира индивидуалом. Он сразу определил свою принципиальную позицию: в строю, только в строю! Поэтому литературоведы позже охарактеризовали его не как «знаменосца» или «оратора» революции, а как ее «подданного».
«Держать лирический порох сухим»
С этого момента поэтические сборники Суркова выходили регулярно (четыре книги за десять предвоенных лет: «Последняя война», «Родина мужественных», «Путем песни» и «Так мы росли»). Параллельно он активно работал в различных оргкомитетах и ассоциациях литераторов, которые перестраивались после каждого вмешательства партии, участвовал в создании и развитии Литературного объединения Красной Армии и Флота (ЛОКАФ).
Молодого поэта заметил Максим Горький. В 1931—1934 годах Сурков учился на факультете литературы в Институте красной профессуры, защитил диссертацию, а потом его сразу взяли в журнал «Литературная учеба», где Горький был редактором. В журнале работал критиком и редактором, выпустил множество статей о поэзии и песнях, преимущественно военных. В литературных кругах он познакомился с Софьей Антоновной Кревс, на которой затем женился. У них родились дочь и сын.
Кульминацией восхождения новой звезды литературного «бомонда» советской формации стал Первый съезд писателей 1934 года. Самый яркий момент — выступление Суркова, который подверг критике «самого» (тогда) Николая Бухарина и его доклад по вопросам поэзии. Сурков назвал его «старым социологом, политиком, экономистом», подразумевая, что еще недавно Бухарин был главным идеологом и любимцем партии, а значит, в известном смысле, лидером агитпропа, где молодой поэт делал карьеру. Но всему «старому» пора уходить. «Не будем же размагничивать молодое красногвардейские сердце нашей хорошей молодежи интимно-лирической водицей. <...> Будем держать лирический порох сухим!», — заявил тогда с трибуны съезда Сурков.
Конармейская и финская
После смерти Горького Сурков занял его место. С середины 1930-х годов он всецело посвятил себя армии, создавая стихи о строительстве Вооруженных сил и подвигах Красной армии в Гражданской войне. А в 1935-м написал знаменитую «Конармейскую песню», которая благодаря музыке Дмитрия Покрасса, превратилась в марш.
«По военной дороге
Шел в борьбе и тревоге
Боевой 18-й год,
Были сборы недолги,
От Кубани до Волги
Мы коней подымали в поход».
Алексей Сурков
В конце 1930-х мир снова стремительно приближался к войне. Алексей Сурков оказался в самом центре событий. Наступил ноябрь 1939 года, началась зимняя финская кампания — не с конями и саблями, а на лыжах и со снайперами. Именно тогда Сурков стал, как он писал, «фронтовым бродягой-газетчиком». Для такого война — это повседневная реальность, а не переделка мира за одну ночь.
«Мы здесь, как дома. Оружие на руки выдано.
Время замкнулось в порядок размеренно-строгий.
Все, что казалось романтикой, стало обыденно.
Боем кончается день, начатый криком тревоги».
Алексей Сурков
Поэт-фронтовик Алексей Сурков
Финская война завершилась, и снова ожидание. И, когда наступило 22 июня 1941 года, поэт уже был к этому готов. В тот же день он написал знаменитое:
«В нашу дверь постучался прикладом непрошенный гость.
Над отчизной дыханье грозы пронеслось.
Слушай, Родина! —
В грозное время войны
Присягают победой твои боевые сыны.
<...>
Наше сердце — каленая сталь штыка,
Наше сердце — стремительный взлет клинка.
Крепко держит винтовку рука.
Слышишь, Родина, гулом наполнились степи и горы —
Это соколы наши для боя заводят моторы».
Алексей Сурков
После начала войны, как и другие его коллеги, он был мобилизован, стал военным корреспондентом «Красноармейской газеты». С пером вместо винтовки он погрузился в страшный водоворот первых месяцев войны на Западном фронте. Там он познакомился с поэтом Константином Симоновым, который был моложе Суркова на 15 лет, но это не помешало их дружбе, продолжавшейся и после войны. «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...» — так в одном из своих самых известных стихотворений Симонов обращается к Суркову.
«Песня защитников Москвы»
Осенью немцы приближались к Москве. Врага нужно было остановить любой ценой. Поэт тогда приехал из командировки с фронта, и 11 ноября в «Вечерке» вышли стихи, отражающие напряжение тех дней, — «Песня защитников Москвы». На музыку их позднее положил композитор Борис Мокроусов, который смог вырваться из осажденного Севастополя.
«Мы не дрогнем в бою
За столицу свою.
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага!»
Алексей Сурков
Фашистов остановили на ближних подступах к столице, началось контрнаступление, а на экранах страны появился документальный фильм «Разгром немецких войск под Москвой». Центральным музыкально-поэтическим элементом картины стала «Песня защитников Москвы», исполненная с оркестром и хором. Ленту заметили и в США, она получила «Оскар» в категории «Лучший документальный фильм».
«В землянке»
История песни «В землянке» началась в ноябре 1941 года. Тогда Алексей Сурков, находясь в зоне боевых действий под Истрой, едва не оказался в окружении вместе с полковым штабом. Им удалось вырваться и, вернувшись к своим, он в землянке записал карандашом строчки, наполненные мыслями о жене Софье: «Бьется в тесной печурке огонь...».
Через несколько месяцев у Суркова попросили что-нибудь для новой песни. Поэт вспомнил о строчках в землянке, переписал их и отдал композитору Константину Листову. Песня быстро стала одной из самых узнаваемых композиций о войне, которую с радостью в сердце и со слезами на глазах исполняют и сегодня.
Однако строки о «четырех шагах до смерти» поначалу вызвали недовольство военной цензуры, их пытались исключить из текста, усмотрев в них «деморализацию». Ольга Берггольц позднее писала, что была на крейсере «Киров», офицеры слушали военные песни по радио. Когда моряки не нашли строчек о «четырех шагах», то возмутились, выключили радио и трижды спели запрещенный куплет.
Мирные годы поэта войны
С 1944 по 1946 год Сурков был редактором «Литературной газеты». В июне 1945 года посетил Берлин, Лейпциг, Радебойль и Веймар, после чего выпустил сборник стихов «Я пою Победу». Завершил войну в звании подполковника.
«Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост, над окопом переднего края,
Поднялся победитель-солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина... Тишина... Не во сне — наяву.
И сказал пехотинец: — Отмаялись! Баста! —
И приметил подснежник во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
Ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые —
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
Сапогом попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
Предвещая солнечный день».
В послевоенные годы и до самой смерти в 1983 году Сурков занимал множество высоких должностей, подписывал открытые письма, критиковал империализм, избирался депутатом. Поэзией он занимался всё реже, отдавая предпочтение публицистике и переводам, творческие успехи становились всё менее заметными. Это было связано как с возрастом, так и с загруженностью другими делами.
Положение обязывало, и поэту часто приходилось участвовать в различных политических акциях, инициированных высшими властями. Однако, как вспоминали его современники, Сурков не всегда слепо следовал приказам, часто оставлял за собой право на последнее слово и регулярно помогал нуждавшимся или опальным литераторам. Именно благодаря ему, например, в 1951 году восстановили в Союзе писателей Анну Ахматову, он же добился издания ее сборников в 1958 и 1965 годах и написал к ним вступительные статьи. Романтиком он остался до конца.
«Еще листок в календаре моем
Лег на душу, как новая нагрузка.
Кто объяснит мне — почему подъем
Бывает легче медленного спуска?
К чему пустые домыслы?
Светла
Луна в своей нарядной звездной раме.
Не надо думать: молодость ушла...
Подумай, что весна не за горами».
Алексей Сурков
Ранее мы рассказали о судьбе и творчестве абсурдиста, пролетария и строителя социализма Андрее Платонове.
Самые важные и оперативные новости — в нашем телеграм-канале «Ямал-Медиа».