Климат будущего: возможно ли растопить границы стран?

Вот уж кого не пугают ни бездорожье, ни суровый климат, так это учёных, его изучающих. Пока политики обдумывают новые санкции в отношении друг друга, в Арктике решаются куда более важные вопросы. На этой неделе делегации представителей более 40 экостанций из 14 стран мира впервые собралась в России. Все они – члены международной научной сети INTERACT – проекта, объединяющего 82 наземные полевые станции в Северной Европе, России, США, Канаде, Гренландии, Исландии, Шотландии и разных островов. На этой неделе они обсудили на Ямале как адаптироваться регионам к условиям изменяющегося климата. Может ли вопрос климата будущего «растопить» отношения и границы стран? Смотрите наш следующий репортаж.

Александр Мажаров – заместитель губернатора ЯНАО: «Я хотел бы принести искренние извинения за то, что я задержался. Такая удивительная погода, и в то же время – туман, который не позволил самолету вовремя приземлиться».

С чего начать международный диалог о климате? Конечно, с погоды. Есть потепление климата или нет – до сих повестка научных семинаров на Ямале была именно такова. Сегодня вопрос стоит иначе.

Сергей Кирпотин – директор Центра превосходства «БиоКлимЛанд» г. Томск: «На западе уже никто не сомневается – есть потепление, нет ли. Это – уже признанный факт. И все живут в рамках потепления. И разрабатывают стратегии, как человеку жить в условиях меняющегося климата. И даже в школах эта дисциплина преподаётся ученикам».

К арктической небесной канцелярии зарубежные учёные прислушиваются как никогда. Считается, что именно от неё зависит всё мировое погодное благополучие. Поэтому полярные станции наблюдения за погодой есть даже у совсем далёких от Арктики стран. И почти всюду фиксируют изменения.

Хёрн Гудмундсдоттир – сотрудник полевой станции о .Риф (Исландия): «Птицы, которые живут у берега, они мигрируют, потому что океан нагревается. Меняется климат, погода. Теперь, например, у нас не встретить плавучего льда. Раньше он был, а теперь остался только в Гренландии».

О том, что происходит на станции в Исландии и других участников Интеракт можно узнать на сайте проекта. Взаимодействие – его главный принцип.

Вот - открытые данные результатов полевых исследований университета финской Турку, вот - Гренландского института природных ресурсов. Многие из них - совместные. Работать на станциях партнёров  для учёных - бесценно. Такой обмен информацией, говорит куратор проекта Теренс Каллаган, позволяет как пазл составлять картинку происходящего в мире.

Теренс Каллаган – профессор Университета Шеффилда, профессор Шведской Королевской академии наук: «Совсем недавно я был в Букэнгемском дворце. И королева подарила очень милую медаль. Эта медаль была предложена офицерам благополучия Великобритании. Эта медаль выдаётся не только за научные достижения, но и международное сотрудничество. Поэтому эта медаль частично принадлежит моим коллегам из России».

Болота на полевом стационаре «Мухрино», что в 30 км от Ханты-Мансийска, – главный предмет изучения. Этот «мировой холодильник» не только не даёт атмосфере нагреться, но и регулирует глобальный климат. Однако, пока на стационаре изучали чистую ботанику – «законсервированных» в болотах амёб, интерес к исследованиям в мире равнялся нулю. Сегодня у Мухрино - статус международной станции и финансовая поддержка Интеракта. В том числе, они помогают узнать, как менялся климат последние 200 лет.

Елена Лапшина – директор НОЦ «Динамика окружающей среды и глобального изменения климата», ХМАО: «Вот эта тематика сейчас, связанная с климатом, с Арктикой, она конечно очень выгодная, скажем так, престижная. То есть, вероятность получения поддержки, если таким образом ставится вопрос значительно больше, чем если мы просто говорим о каких-то классических ботанических, зоологических или даже гидрологических исследованиях».

Между тем, получить статус международной российским станциям не просто.

Наталья Соколова – научный сотрудник Арктического научно-исследовательского стационара Уральского отделения РАН: «Вот у нас - сосна сибирская. Это - самая известная северная точка её произрастания».

Эта и другая полярная экзотика в научном стационаре Лабытнанги – успешный эксперимент из 70. Тогда в парке было высажено несколько десятков растений – южан. Долгие годы площадка находилась в запустении. Сегодня опыт адаптации продолжается. Но цели изменились.

Наталья Соколова – научный сотрудник Арктического научно-исследовательского стационара УРО РАН: «Вот, если вы сейчас посмотрите, то увидите, что есть такие номерочки. То есть, здесь высажены новые растения. И сейчас мы будем смотреть, насколько они адаптируются. Потому что произошло изменение климата, потепление».

Лабытнангский научный стационар Уральской академии наук – одна из станций  наблюдателей Интеракта. Много лет она служит перевалочной базой для учёных из разных стран. Только в этом году стационар посетили почти три десятка человек.

Иван Фуфачев: «Когда много людей на стационаре, пару раз могу здесь переночевать».

Выпускник пермского универа Иван Фуфачев приехал в Лабытнанги на практику, да так и остался. Здесь свой личный комфорт начинающий зоолог принёс в жертву науке.

Иван Фуфачев – сотрудник Научного стационара: «Здесь находится эпицентр арктических исследований. Поэтому я - тут. Поэтому я - не уезжаю. Движение здесь есть». Популярность станции – в её географии. Поработать на Ямале – мечта многих исследователей. Нынешние гости из Европы - не исключение.

 Кари Фаннар Ларуссон – сотрудник комитета по сохранению арктической флоры и фауны, Исландия: «Я заинтересован в сотрудничестве с учёными этого региона. Условия здесь неплохие. Существовать можно».

Но, гостеприимство в лабытнангском стационаре не безгранично. По правилам Интеракта, станция – наблюдатель не получает финансирования. Да и в штате уникального учреждения, как здесь говорят, полтора научных сотрудника.

Александр Соколов – заместитель директора Арктического научно-исследовательского стационара УРО РАН: «Для того, чтобы соответствовать нормам Интеракта и нормам бухучета европейского, нам, как минимум, нужно вторую бухгалтерию содержать, и это -  героические русские станции, которые справляются с этим. Во-вторых ,нам нужно обеспечивать серьёзный транснациональный доступ. Вы знаете, нашу станцию и так посещают очень много иностранных учёных, если поток увеличивать, придётся увеличивать штат сотрудников, что тоже сделать непросто».

Сегодня стационар Лабытнанги – в составе подобной сети российских исследовательских станций. Именно в нашей стране этот подход был апробирован впервые лет 10 назад. Тот редкий случай, когда российская наука обогнала западную. Однако, уже сегодня от учёных ждут конкретных решений, что делать, когда потепление неизбежно.

 Сергей Кирпотин – директор Центра превосходства «БиоКлимЛанд» г. Томск: «Рушатся дороги из за провалов вечной мерзлоты. Рушатся здания, которые неудачно построены на мерзлоте, просто потому что где-то образуются провалы, грунты уходят, и всё это становится опасным».

«Вечная» мерзлота оказалась совсем не вечной. Справиться с этой проблемой, говорят учёные, странам возможно только совместно. Жаль, что опыт научной дипломатии пока не взят на вооружение политиками.