Герой Ямала больше половины жизни проработал на краю земли

Ришат Сахабутдинов шагает по ставшему ему родным городу Надыму.

«Я люблю Надым! Да, Надым можно сейчас любить! Красота», — говорит Сахабутдинов. — 11 лет не был в Надыме... за это время он очень изменился. Прекрасный стал город».

Набережная Оруджева, Юбилейная площадь, новые жилые микрорайоны. Он был в этом городе так много раз, но сегодня словно впервые в нем оказался.

Через Надым Ришат Сахабутдинов добирался до Харасавэя на газоконденсатное месторождение. На самолете и «вертушке».

Сахабутдинов впервые оказался на Ямале после окончания уфимского нефтяного института в августе 1977-го. Локацию будущего места работы выбрал сам — берег Карского моря, поселок Харасавэй. За год до этого там стартовала Карская нефтегазоразведочная экспедиция.

«Смотришь — песок, тундра, море... холодное было тогда еще. Первое впечатление было такое, в общем. А когда ознакомился, все было прекрасно, будто влюбился в тундру», — вспоминает герой Ямала.

Затянуло — не самое подходящее слово, но он отработал на Харасавэе 36 лет, больше половины жизни. Помбуром (это на профессиональном сокращение от помощника бурильщика) он был только первый год, потом — мастером буровой установки. Был еще технологом группы крепления скважин, инженером по сложным работам, начальником производственно-технического отдела и много кем еще. Под его руководством и при его непосредственном участии на Харасавэйском, а также на Бованенковском, Крузенштернском, Малыгинском и Сядорском месторождениях пробурили больше 200 разведочных скважин.

Чтобы пробраться сквозь толщу земли глубиной в несколько тысяч метров и подтвердить предположения сейсмиков, Сахабутдинову и его коллегам требовалось порой до девяти месяцев. Столько нужно было на бурение одной скважины. Потому и относились к каждой из них как к своему ребенку.

«Не было ничего — и тут появляется факел! Это, конечно, радость. Очень приятное ощущение, что ты сделал», — говорит Сахабутдинов.

Таких ярких эмоций за больше чем треть века накопилось немало. И возвращение в Харасавэй — возможность словно заново их пережить. Вспомнить, как в лютый холод (ниже −60 градусов) прокапывали тоннели, чтобы выбраться из балков, как два дня в морозном ноябре продержались на ошибочно завезенном кем-то из работяг летнем дизтопливе или как угостили годовалого белого медведя мясом за фотографию с ним.

«Ришат Галимович вообще грамотный, справедливый. Строгий, но справедливый», — отзывается о коллеге оператор по добыче нефти и газа Харасавэйского газоконденсатного месторождения Геннадий Денисенко.

А еще его называют «замороженный». Поскольку за все годы, что «Галимыча» не было на родном Харасавэйском промысле, он совсем не изменился. А вот месторождение стало другим.

«Сейчас смотрю — Харасавэй — я даже не узнал. 11 лет я тут не был. Такие изменения. Я в шоке! Такие стройки идут», — поделился впечатлениями Сахабутдинов.

Он прошел почти все ступени карьерной лестницы работника месторождения. И когда занимал руководящую должность — мучился, ходя в офис. Душа звала на буровую. Туда в итоге и вернулся. С буровой уже уходил на пенсию. Сейчас на соседнем Бованенковском месторождении у Ришата Сабхутдинова работают оба сына.

«Даже когда на межвахте находишься, вспоминаешь летние, зимние периоды. Это своя атмосфера. Это надо любить», — считает мастер участка Бованенковского газоконденсатного месторождения Руслан Сахабутдинов.

Смотрите полный выпуск программы «Время Ямала» от 13:00 за 2 июля.