«Ямал-Медиа»

Первый в Арктике завод по подготовке конденсата к транспорту

Как добыча газа перешла на автоматику

Как начиналось бурение добывающих скважин на Ямале

Колодцы пучения, суперблоки и другие изобретения и рацпредложения газовых промыслов

Как открывали месторождения газа на Ямале. История геологоразведки СССР

Зачем Иван Ужегов прыгнул в ледяную воду при минус 56-ти

Эпоха «лёгких» углеводородов подходит к концу. Есть ли технологии для трудноизвлекаемых запасов

2 сезон «Большого газа» обращён к сегодняшнему дню и перспективам развития газовой отрасли. Герои программ делятся опытом и размышляют о том, как наследие первых открытий помогает строить будущее.

В середине 1980-х на Ямале стали строить первый на Крайнем Севере завод по подготовке конденсата к транспорту. Он расположился на 100 гектарах недалеко от Нового Уренгоя. Завод является частью Уренгойского газодобывающего комплекса, который обеспечивает бесперебойный прием и переработку нестабильного газового конденсата крупнейших месторождений Надым-Пур-Тазовского региона. Что такое газоконденсат, зачем его кипятят на заводе по подготовке к транспорту, и какая польза людям от его добычи и переработки, обсудили с ветераном производства, старшим машинистом компрессоров на головной насосной станции Иваном Владимировичем Бредихиным и молодым оператором технологических установок стабилизации конденсата ачимовских залежей Владиславом Хазиевым.

Настоящим прорывом в организации контроля и безопасности добычи газа стало внедрение новых электронно-вычислительных машин и программного обеспечения на Медвежьем месторождении. Дело было новое, сложное, но выполнимое, когда за работу берутся не только профессиональные, но и увлечённые люди. Именно таким был Виталий Степанович Кошара — ветеран газовой промышленности, который поделился воспоминаниями, как начиналась автоматизированная система управления производством в объединении «Надымгазпром» в конце 1970-х. А молодой сотрудник «Газпром добычи Надым» Алексей Кацило рассказал, как всё это работает сегодня.

Бурение эксплуатационных скважин на Ямале начиналось трудно. Опыта работы на вечной мерзлоте не было, необходимые обсадные трубы появились не сразу. Заслуженный геолог РФ Николай Михайлович Добрынин вспоминает, как мерзлота «перекусила», словно семечки, готовые к запуску 11 скважин, и пришлось в срочном порядке искать замену всем трубам. О том, где их нашли, и как шло бурение в конце 70-х — начале 80-х, расскажет ветеран «Уренгой Бурения» Николай Добрынин. О том, что изменилось, как стало, — мастер современной буровой Алексей Александров.

Изобретателями рождаются или становятся? Чем изобретение отличается от рацпредложения? Как доктор наук Арабский справился с вибрацией оборудования на промысле Ямбурга, и со стремлением мерзлоты «завязать» железные балки в узел. Есть ли место рацпредложениям и изобретениям сегодня, когда производство добычи газа заинструктировано до мельчайших деталей? Поговорили об этом с героями «Большого газа»: доктором технических наук,  заместителем главного инженера по научно-технической работе и экологии «Газпром добыча Ямбург» с 2002 по 2021 годы  Анатолием Кузьмичём Арабским и молодым сотрудником «Газпром добычи Ямбург», который сейчас трудится на предприятии, инженером 2 категории производственно-технического отдела газопромыслового управления Василием Болдыревым.

Вторая половина прошлого века вошла в историю чередой громких  открытий уникальных месторождений газа на Ямале. Геологоразведчики активно разведывали, геофизики столь же активно изучали и подтверждали, а кто давал названия? Как появились на Ямале Бованенковское,  Харасавэйское месторождения, откуда в группе Тамбейских месторождений взялось Тасийское   Кто были эти люди, в честь которых назывались газовые залежи, и что знают и помнят о них сегодня, более полувека спустя. Рассказывают герои «Большого газа» — кандидат геолого-минералогических наук, генеральный директор «Ямагеофизики» с 1994 года по 2006-й, сын легендарного геолога Григорий Александрович Быстрицкий  и молодой сотрудник «Газпром добычи Надым» Филипп Селивёрстов. Кстати,  ветеран геофизики уверен, современные молодые люди не хотят ехать на Север и работать на месторождениях. Что на это ответил молодой газодобытчик, — в очередной серии «Большого газа»

Уникальное месторождение требовало уникальных людей. Зачем водитель первого автотракторного десанта в будущий Новый Уренгой прыгнул в ледяную воду при минус 56 градусах, и что сегодня об этом прыжке думают молодые газодобытчики? О трудовом подвиге в прошлом и настоящем поговорили с ветераном «Газпром добыча Надым» Иваном Григорьевичем Ужеговым и молодым инженером по добыче нефти и газа «Газпром добыча Ямбург» Владиславом Кутуковым.

Доля трудноизвлекаемой нефти в настоящее время превышает 60% в общем объеме доказанных запасов в России. В нераспределенном фонде практически не осталось месторождений «легких» углеводородов. И если десятилетия назад стимулов заниматься дорогостоящей разработкой нетрадиционных ресурсов в стране не было, то сегодня многие эксперты уверены, будущее отрасли связано с освоением именно «трудных» нефти и газа. Обсудили это с ветераном геологии, в 80-90-х главным геологом Ямало-Ненецкого геофизического треста Главтюменьгеологии Анатолием Степановичем Яшукововым, и молодым геологоразведчиком «Газпромнефть — Ноябрьскнефтегаза» Фиданом Гайнетдиновым.

Большой газ. сезон 2

Все выпуски