Вице-президент «Лукойла» Федун предложил снизить нефтедобычу на 20-30%. Как это отразится на жителях ЯНАО
Федун напомнил, что сейчас Россия продает нефть с 30-40-процентным дисконтом, стараясь сохранить докризисный уровень экспорта. «Что лучше — продавать десять баррелей сырца по 50 долларов или семь, но по 80?» — задался вопросом бизнесмен.
Одним из крупнейших покупателей российской нефти является Евросоюз. Но в рамах шестого пакета санкций руководство ЕС предложило ввести эмбарго на покупку российской нефти. Против запрета резко выступила Венгрия. 30 мая члены Евросоюза в очередной раз обсудят этот вопрос.
Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков пояснил, насколько целесообразно и актуально предложение Федуна и что для жителей ЯНАО изменится, если нефтедобычу сократят. Далее — прямая речь собеседника «Ямал-Медиа».
Найти баланс
Вопрос в том, какая цена устраивает Россию и энергетические компании. Сейчас они и так продают нефть по 70 долларов за баррель, когда ее цена — около 100-110 долларов на сорт Brent. Но Urals торгуется о скидкой примерно в 30%. Если мы хотим 100, то давайте еще снизим объем нефтедобычи, объем экспорта, и тогда, например, цены на мировом рынке взлетят к 150-160 долларам, а мы будем продавать по 110. Важно это или мы хотим, чтобы убрали скидку?
Для нас же неважно, какая скидка идет от эталонного сорта. Нам важно, сколько мы денег получаем за свою нефть. Если устраивает 70-80, зачем что-то менять. Если не устраивает, давайте придумаем механизм регулирования добычи, который позволит нам усугубить кризис на мировом рынке и, соответственно, поднять цены
Но здесь для нас важно, чтобы потребление не сокращалось в мировом масштабе. Если начнется глобальная рецессия, а такой риск уже велик, то в целом мировая экономика начнет снижаться. А если она снижается, падает спрос на углеводороды. Этим чревата сверхвысокая цена на нефть. При падении спроса и том же самом объеме предложений на рынке цена понизится. И получится, что мы объемы стали меньшие продавать и цены упали. Здесь надо какой-то баланс искать.
Бюджет и цены
У нас сейчас в плане доходов бюджета нет проблем, идут огромные поступления. Все, что мы экспортируем: нефть, газ, уголь, металл и удобрения, — все стоит очень дорого. Везде [в мире] возник какой-то дефицит, практически по всей номенклатуре. И сейчас в нашу страну приходит очень много валюты.
Проблема в том, что мы импортируем очень мало товаров, из страны валюты уходит мало. Получается переизбыток валюты, из-за чего рубль укрепляется. Мы не можем закупать в прежнем объеме товары, которые нам нужны.
В прошлом году бюджет верстался, кажется, из расчета 73 рубля за доллар. А сейчас, мы видели, курс опускался ниже 60 рублей за доллар. Поэтому здесь не только в нефти дело.
Ответ на санкции
Мы можем себе позволить и больше сократить объем нефтедобычи, объем экспорта, без радикального ухудшения доходности бюджета. Но Федун не для них [нефтедобывающих компаний] писал ту статью. Это скорее заочная дискуссия с правительством, что мы можем усугубить ситуацию на мировых рынках и при этом сами не пострадаем.
В этом плане можно задуматься: а не использовать ли нам такой ответный инструмент. Запад же открыто говорит, где у них «болит». У них проблемы с дефицитом нефти, газа, проблемы с продовольствием, с удобрением и так далее
И мы можем использовать все болевые точки. Когда против нас идет открытая экономическая война, мы можем использовать свои инструменты. В плане нефти этот инструмент может быть использован.
Где могут снизить нефтедобычу?
Когда мы видели сокращение нефтедобычи в рамках соглашений ОПЕК+, мы видели, что каждая компания по-своему решала, где ей сокращать добычу. В условиях нарастающего общеэкономического кризиса, думаю, компании придут к выводу, что нужно добывать только из наиболее рентабельных месторождений, где самая низкая себестоимость.
Кто-то будет сокращать работы на скважинах и месторождениях, где у них есть импортное оборудование. Потому что завозить его сейчас сложновато и оно подорожало.
Логичный кризисный вариант, что все компании проведут аудит целесообразности добычи чуть ли не по каждой скважине. И будут смотреть, какие активы оставить в прежней добыче, где сократить. Может, пропорционально на каждом сократят, а может, на каких-то оставить прежние темпы производства, а на каких-то чуть ли не полностью добычу остановить.
А кто-то может оставить в работе новые проекты. По ним окупаемость еще не настала и их нужно эксплуатировать , чтобы окупить уже сделанные инвестиции. А старые месторождения, пусть даже и низкие по себестоимости, себя окупили уже, там могут и сократить добычу.
Нефтедобыча на Ямале
Ямал — в основном газовый регион. Думаю, что сокращение добычи нефти существенно на Ямале не скажется, там ее не так много добывают.
Одной из основных добывающих компаний на Ямале является «Газпром нефть». Но они как раз могут действовать в логике того, чтобы ничего не сокращать. Проекты там новые, им нужно возвращать инвестиции. Не думаю, что они как-то радикально будут резать добычу, наоборот, скорее сохранят на том же уровне.
Не исключено, что позже государство может начать регулировать, какой компании больше сокращать, какой меньше. Не обязательно , что это будет пропорционально. Есть компании, у которых и без того падает добыча. Как раз есть сложности с ее наращиванием у «Лукойла», у «Сургутнефтегаза». Поэтому если кто-то может нарастить объем добычи, а у других она и так падает, то тут может произойти как бы обмен квотами.
Но скорее, государство ничего регулировать не будет, будет делаться ставка на рыночные механизмы. Компаниям не нужно сокращать нефтедобычу, а нужно выходить на новые рынки сбыта. Наши компании будут больше переходить с европейского рынка на азиатские. Но не всегда будут сразу находить новых клиентов, как показывает практика последних месяцев, и от этого будет сокращаться нефтедобыча.
Зарплаты и персонал
Нефтяные компании достаточно зарабатывают, и государство наверняка будет следить за тем, чтобы сокращения зарплат не было. Оно порождает социальное недовольство, напряжение. Сокращение зарплат, думаю, мы не увидим. Может, они расти будут не так, как растет инфляция. Но это везде такое.
Мы делали исследование, зависит ли численность сотрудников в нефтегазовых компаниях от объема добычи. Выяснилось, что прямой корреляции нет. За падением объемов нефтедобычи не следует такое же в процентном соотношении сокращение штата. Как правило, он вообще не меняется.
Самые важные и оперативные новости — в нашем Telegram-канале «Ямал-Медиа».