Триумф и драма гения: жизнь и творчество великого русского композитора Петра Ильича Чайковского
Детство и юность Петра Ильича Чайковского
Петр Ильич Чайковский родился 25 апреля (7 мая) 1840 года в уральском Воткинске в семье горного инженера. Отец, Илья Петрович, потомственный дворянин украинского происхождения, служил начальником Камско-Воткинского завода. Мать, Александра Андреевна (урожденная Ассиер), происходила из французско-русской семьи.
В детстве Петр получил домашнее музыкальное образование, обычное для дворянской семьи — уроки игры на фортепиано. Когда пришло время выбирать профессию, Чайковского отправили в Императорское училище правоведения закрытого типа в Петербурге. Учебное заведение готовило детей дворянского происхождения к государственной службе, и музыка в нем считалась второстепенным, хоть и благородным занятием. И всё же именно в училище, под влиянием итальянской оперы и балета, которыми славился Петербург, сформировались музыкальные предпочтения будущего композитора.
В мае 1853 года в один класс с Петром Чайковским попал молодой поэт Алексей Апухтин. С тех пор они стали друзьями на всю жизнь. Апухтин, будучи самым близким человеком для Чайковского, оказал значительное влияние на его мировоззрение, ценности, убеждения, литературные интересы.
Смерть матери от холеры в 1854 году стала для юного Петра первой глубокой травмой. Эмоциональная неустойчивость, периоды тяжелой меланхолии и приступы тревожности преследовали композитора всю жизнь.
В 1855—1858 годах Чайковский обучался игре на фортепиано у немецкого пианиста Рудольфа Кюндингера. На занятиях юный музыкант не только осваивал инструмент, но и знакомился с западной музыкальной традицией, исполняя произведения вместе с наставником в четыре руки. Позднее в «Автобиографии» Чайковский отмечал: «Я еженедельно занимался с ним час по воскресеньям и быстро прогрессировал. Он первым стал брать меня на концерты». Обучение прервалось весной 1858 года после финансового краха Ильи Петровича, утратившего все состояние в неудачной афере. Благодаря прежним заслугам отец композитора получил место директора Технологического института с предоставлением казенного жилья для семьи.
Несостоявшийся юрист с консерваторским дипломом
Окончив училище в 1859 году, Чайковский поступил на службу в Министерство юстиции. Музыкальные занятия продолжались, но лишь в качестве хобби. История могла остановиться здесь: еще один благонамеренный чиновник со способностью развлекать гостей игрой на фортепиано. Однако в 22 года Чайковский решился на радикальный поворот — поступил в только что открывшуюся Петербургскую консерваторию.
«Теперь он уже не был чиновником, он был музыкантом: отчисление от штатного места в министерстве юстиции произошло незаметно — он просто перестал ходить в департамент. К началу второго года у него было на пятьдесят рублей в месяц уроков. Денежные дела отца шли все хуже, Чайковский не мог надеяться на его помощь. Приходилось порой пешком бегать из Коломны на Охту, щегольские сюртуки его истрепались; кое-кто из прежних знакомых на Невском перестал узнавать его, может быть — умышленно, а, впрочем, вероятно, — искренне: он отрастил волосы, носил широкополую шляпу», — писала о Чайковском Нина Берберова.
Этот шаг был настоящим социальным вызовом: Чайковский отказался от стабильного положения ради неопределенного будущего в искусстве. Его педагогом по композиции стал Антон Рубинштейн — фигура легендарная в музыкальном мире России. Под его руководством Чайковский за три года прошел ускоренный курс обучения композиции.
Профессиональный дебют Чайковского состоялся в 1865 году, когда в Павловске прозвучали его «Характерные танцы» («Танцы сенных девушек») для симфонического оркестра. Однако настоящего признания пришлось ждать еще несколько лет. Устроившись в 1866-м преподавателем в Московскую консерваторию, Чайковский на время оказался в крайне стесненных материальных обстоятельствах.
В 1868 году он стал публиковаться как музыкальный критик и познакомился с композиторами «Могучей кучки». Хотя их творческие взгляды различались, между ними завязались дружеские отношения. Под их влиянием Чайковский заинтересовался программной музыкой. Так, по совету руководителя «Могучей кучки» Милия Балакирева он создал увертюру-фантазию «Ромео и Джульетта» (1869) по шекспировской трагедии. А критик «кучкистов» Владимир Стасов вдохновил композитора на создание симфонической фантазии «Буря» (1873).
В этот же период Чайковский создал Первую симфонию «Зимние грезы» — первое лирико-психологическое произведение в этом жанре в русской музыке. Первое исполнение состоялось в начале 1868 года. Публика приняла симфонию положительно, несмотря на критику его наставника Антона Рубинштейна.
Тогда же в Аристократическом клубе композитор познакомился с драматургом Александром Островским. Тот предложил ему «озвучить» комедию «Воевода, или Сон на Волге», для которой сам написал либретто. Премьера «Воеводы» в Большом театре в 1869 году имела успех у публики, однако критики отмечали, что музыка не сочетается с либретто. Чайковский впоследствии уничтожил почти всю партитуру.
Расцвет творческого гения Чайковского
В начале 1870-х Петр Ильич Чайковский создал оперу «Опричник» по трагедии Лажечникова, завершив партитуру к 1872 году. Премьера состоялась в Мариинском театре в апреле 1874 года, однако критики встретили оперу прохладно. Композитор Цезарь Кюи охарактеризовал произведение как «бедное идеями» и написанное «без единого счастливого вдохновения». Несмотря на критику, опера была поставлена в Одессе и Киеве, композитор лично присутствовал на премьере, публика была от него и его музыки без ума. В 1875 году «Опричник» появился на сцене Большого театра, но вскоре правительство запретило оперу из-за обнаруженных в ней «революционных мыслей». В этом же году по заказу журнала «Нувеллист» Чайковский написал знаменитый фортепианный цикл «Времена года».
В 1877 году он приступил к работе над оперой «Евгений Онегин», идею которой подсказала певица Елизавета Лавровская. Чайковский был глубоко увлечен образом Татьяны и пушкинской поэзией, о чем писал брату Модесту: «Я влюблен в образ Татьяны, я очарован стихами Пушкина и пишу на них музыку потому, что меня к этому тянет».
Судьбоносным событием в жизни композитора стала дружба по переписке с меценатом Надеждой фон Мекк, которая стала выплачивать Чайковскому ежегодное содержание в шесть тысяч рублей — сумму, вдвое превышавшую его профессорское жалованье в Московской консерватории. Это позволило Чайковскому в 1878 году оставить преподавательскую деятельность и полностью посвятить себя творчеству.
Поселившись в Швейцарии, композитор завершил работу над «Евгением Онегиным» и создал Четвертую симфонию, в которой, подобно Бетховену, размышлял о противостоянии человека и судьбы. Обе премьеры прошли с огромным успехом. О «Евгении Онегине» «Московские ведомости» писали, что «прелестная музыка Чайковского достойна прелестных стихов Пушкина».
К концу 1870-х произведения Чайковского приобрели международную известность, исполнялись во Франции и США. Композитор активно гастролировал по Европе, одновременно работая над новыми сочинениями — балетом «Лебединое озеро», оперой «Орлеанская дева», «Итальянским каприччио». В 1880 году была создана увертюра «1812 год», за которую композитор получил орден Святого Владимира IV степени.
Поразительно, но Чайковский, безоговорочно принятый на Западе, долгое время находился в сложных отношениях с отечественными музыкантами. Члены «Могучей кучки» критиковали его за «недостаточную русскость» и приверженность «немецкой школе». Музыка выпускника консерватории Чайковского действительно контрастировала с произведениями самоучек-кучкистов, однако именно она, как позже писал Игорь Стравинский, стала самым убедительным выражением русского музыкального гения.
Последние годы Чайковского: Майданово, Фроловское, Клин
В 1880-е годы Чайковский много путешествовал по Европе, посещал концерты выдающихся композиторов своего времени, вел с ними переписку. В 1885-м он вошел в совет Русского музыкального общества и возглавил его московское отделение, что позволило ему поддерживать молодых музыкантов и формировать концертные программы.
В том же году Чайковский снял дачу близ Клина в имении Майданово статской советницы Новиковой. Здесь он в течение трех лет наслаждался уединением и близостью к природе, создал оперы «Черевички», «Чародейка» и симфонию «Манфред».
Жизнь композитора в этот период была замкнутой, его навещали лишь самые близкие люди, в том числе друзья-музыканты Сергей Танеев, Михаил Ипполитов-Иванов, Александр Скрябин и критик Николай Кашкин, который писал: «Майданово — прелестное место с роскошным парком, отличным купанием и другими удобствами, но в летнюю пору там поселяется на дачах несколько семейств с неизбежным фортепиано и столь же неизбежными упражнениями на них, составляющими для Петра Ильича Чайковского истинное бедствие…».
Стремясь избежать шума и суеты, композитор переселился из главного особняка в небольшой флигель на краю парка. Однако постоянно растущее количество дачников и их навязчивое внимание сделали жизнь Чайковского некомфортной. После возвращения с первого европейского концертного турне в апреле 1888 года он переехал в имение Фроловское, принадлежавшее помещице Паниной.
Устроившись на новом месте, композитор окунулся в работу. Сначала появилась Пятая симфония, практически одновременно с ней он написал увертюру-фантазию «Гамлет» и несколько романсов на французские стихи. С периодом пребывания во Фроловском также связано создание балета «Спящая красавица» и струнного секстета «Воспоминание о Флоренции». Тогда же была закончена оркестровка оперы «Пиковая дама», которую он написал во Флоренции, завершены опера «Иоланта» и балет «Щелкунчик». Критики были единодушны: композитор достиг совершенного баланса между эмоциональной насыщенностью и структурной дисциплиной, между русской мелодической традицией и достижениями европейской композиторской техники.
Впрочем, был и второй «майдановский период» Чайковского, но продлился он всего год — с мая 1891-го по май 1892-го. А знаменитая центральная усадьба музея композитора в Клину находится в доме, который композитор снимал у мирового судьи Сахарова с мая 1892 года и до конца дней.
Пять произведений Чайковского, изменивших музыку
Музыкальное наследие Чайковского обширно: семь симфоний, десять опер, три балета, концерты, симфонические и камерные произведения. Однако несколько сочинений занимают особое место не только в творчестве композитора, но и в мировой музыкальной культуре.
Первый концерт для фортепиано с оркестром (1875) изначально был отвергнут Николаем Рубинштейном как «непригодный к исполнению». Но композитор отказался вносить изменения и посвятил концерт пианисту Гансу фон Бюлову, который исполнил его с триумфом в Бостоне. Монументальное вступление и мощный первоначальный аккорд конкурируют с бетховенским «та-та-та-та» по узнаваемости даже среди неподготовленной публики.
Опера «Евгений Онегин» (1878) была обозначена композитором как «лирические сцены» — определение, подчеркивающее отход от традиционной оперной эстетики в пользу психологической достоверности. Чайковский сфокусировался на внутреннем мире героев, что отразилось в изобретении особого типа ариозо, близкого к естественной человеческой речи. «Сцена письма» Татьяны и ария Ленского стали эталонными примерами музыкального психологизма.
«Вариации на тему рококо» для виолончели с оркестром (1877) продемонстрировали способность Чайковского создавать оригинальные стилизации. Произведение стало одним из первых образцов неоклассицизма в искусстве и одним из первых примеров «метамузыки» — размышления о музыке средствами самой музыки, что станет характерной чертой творчества композиторов первой половины XX века — от Шёнберга до Шостаковича.
Балет «Щелкунчик» (1892) трансформировал представления о балетной партитуре. Чайковский оркестровыми средствами создал волшебный мир, в котором нашлось место как детской наивности, так и утонченной философской рефлексии. Особую роль в партитуре играет челеста — инструмент, который композитор специально привез из Франции для «Танца феи Драже», ставшего квинтэссенцией «щелкунчиковой» магии.
Шестая симфония «Патетическая» (1893) — последнее завершенное произведение композитора, уникальный образец реквиема. Нарушая структуру жанра, Чайковский закончил сочинение не традиционным жизнеутверждающим финалом, а медленной частью, символизирующей угасание и смерть. Премьера симфонии состоялась за девять дней до смерти композитора.
Личная жизнь Чайковского
Отношения с Дезире Арто
Весной 1868 года Чайковский познакомился с известной французской певицей Жозефин Дезире Арто, примадонной итальянской оперы, которая была на пять лет старше композитора. Их отношения быстро переросли в глубокую взаимную привязанность, состоялась помолвка. Однако мать певицы противилась браку, опасаясь, что дочери придется жить в России. Друзья композитора, особенно Николай Рубинштейн, также отговаривали его, считая, что после брака он будет играть «жалкую роль мужа своей жены».
Свои чувства к певице Чайковский выразил в «Романсе», пьесе для фортепиано (1868). Однако в начале 1869-го Арто, уехав на гастроли в Варшаву, вышла замуж за испанского баритона. Несмотря на внезапный разрыв, Чайковский продолжал в своих критических статьях называть Арто великой и гениальной актрисой.
Они встретились вновь только через 18 лет, в 1888 году, во время гастролей Чайковского по Германии. Их встреча была теплой, но они не касались прошлого. По просьбе Арто композитор написал для нее корпус романсов на слова французских поэтов. Выбор текстов не был случайным — они отражали былые чувства, несостоявшиеся надежды и приближающуюся старость.
Дружба с Надеждой фон Мекк
Особое место в жизни Чайковского занимала переписка с Надеждой Филаретовной фон Мекк — меценаткой и большой поклонницей его творчества. Их 14-летняя переписка, содержащая более 1200 писем, стала значительной частью эпистолярного наследия композитора и важным источником для изучения его творческих исканий.
Начало переписке положило письмо фон Мекк от 18 декабря 1876 года. Ее бескорыстная материальная поддержка в течение многих лет освобождала Чайковского от необходимости заниматься рутинной деятельностью ради денег. «Я берегу Вас для того искусства, которое я боготворю, выше и лучше которого для меня нет ничего в мире», — писала она композитору.
Чайковский делился с фон Мекк творческими планами, впечатлениями о путешествиях и гастролях, советовался в трудных жизненных ситуациях. В письмах он неоднократно рассуждал о предопределенности человеческой судьбы и неизбежности страдания. Эти мотивы нашли отражение в программных замыслах Четвертой и Пятой симфоний, где композитор метафорически изобразил борьбу человека с роком.
Они обсуждали не только музыку, но и религию, философию. Примечательно, что за все годы дружбы они ни разу не встретились — таково было условие их общения.
Переписка оборвалась после письма фон Мекк от сентября 1890 года, в котором она сообщила, что не может продолжать материальную поддержку из-за финансовых трудностей. Истинные мотивы этого решения остались неизвестными — среди версий называют ухудшение здоровья Надежды Филаретовны, протесты членов ее семьи и различные слухи о композиторе.
Брак с Антониной Милюковой
Одним из исключительных событий в жизни Чайковского стала его женитьба на Антонине Ивановне Милюковой, которая была младше его на восемь лет. Однако этот брак оказался недолговечным и через несколько недель распался. В силу различных обстоятельств супруги так и не смогли оформить развод и жили раздельно.
Личные переживания Чайковского нашли отражение в его произведениях, придав им особую эмоциональную глубину и психологизм. Романтические разочарования и сложные отношения с близкими людьми стали одним из источников той искренности и проникновенности, которые отличают творчество великого композитора.
Семья Чайковского
Семья для Чайковского была одновременно источником поддержки и болезненным напоминанием о невозможности создать собственный домашний очаг. Особо близкие отношения связывали его с младшим братом Модестом. Именно Модест после смерти брата создал его первую обширную биографию, где, однако, тщательно скрыл все, что могло бы бросить тень на репутацию Петра Ильича.
Сестра Александра, в замужестве Давыдова, также стала для композитора ближайшим другом и конфидентом. В ее имении в Каменке Чайковский часто находил убежище от внешнего мира. Особое место в сердце композитора заняли ее дети, особенно племянник Владимир (Боб) Давыдов. Бобу Чайковский посвятил свою Шестую симфонию.
Отношения с отцом были более сложными. Илья Петрович надеялся, что сын сделает карьеру на государственной службе, но постепенно смирился с его музыкальным призванием. К моменту первых серьезных успехов Чайковского отец уже поддерживал его устремления, хотя и не дожил до расцвета мировой славы сына.
Последняя партитура: от чего на самом деле умер Чайковский
Смерть Чайковского 25 октября (6 ноября) 1893 года в возрасте 53 лет остается одной из самых обсуждаемых тем в биографии композитора. Официальная версия — холера, от которой умерла и его мать. Согласно этой версии, композитор выпил некипяченую воду в ресторане в разгар эпидемии и через несколько дней скончался от обезвоживания и интоксикации.
Альтернативная гипотеза, впервые выдвинутая еще в начале XX века, поддерживаемая русской эмиграцией и получившая широкую известность на родине композитора в 1980-х — начале 1990-х годов «благодаря» публикациям музыковеда Александры Орловой и писателя Юрия Нагибина, предполагала добровольный уход из жизни. Согласно ей, бывшие однокашники Чайковского по училищу правоведения, ставшие высокопоставленными юристами, узнали о некоем романе композитора. Чтобы избежать скандала, они якобы организовали «суд чести» и предложили Чайковскому выбор между публичным позором и добровольным уходом из жизни.
Существуют и другие версии смерти Чайковского.
Намеренное самоистязание — некоторые исследователи считают, что композитор мог сознательно выпить зараженную воду в момент личного кризиса.
Неверный диагноз — высказывались предположения, что у Чайковского могло быть иное заболевание, например брюшной тиф или отравление, а холера была диагностирована ошибочно.
Случайное отравление — есть версия о том, что композитор мог отравиться мышьяком, который в то время входил в состав некоторых лекарств.
Как бы там ни было, известие о смерти Чайковского потрясло Россию. На похороны композитора собрались тысячи людей, а Александр III лично распорядился об организации церемонии за государственный счет — честь, беспрецедентная для музыканта.
Ранее мы рассказали о выдающемся композиторе второй половины XX века Альфреде Шнитке.
Самые важные и оперативные новости — в нашем телеграм-канале «Ямал-Медиа».